Пять лет сомнений, восемь месяцев работы: как семья из четырех человек и кота получила гражданство Израиля

Автор статьи Татьяна Кунченко Руководитель группы отдела персонального обслуживания

Вводные данные

Телефонный звонок, с которого все началось

Я — Татьяна Кунченко, специалист по репатриации и руководитель группы отдела персонального обслуживания РИКЦ.

Это случилось в обычный четверг. Кофе остывал на столе, пока я возилась с принтером, заглючившим на восьмой странице апостилированного перевода документов. Тогда-то мне передали в работу новый кейс.

Михаил оказался инженером‑электронщиком из Москвы: спокойный, рациональный человек, который привык решать задачи с помощью логики, а не эмоций. Но логика бессильна, когда фамилия дедушки написана с ошибкой, а архив, где лежало свидетельство о рождении бабушки, сгорел сорок лет назад. У Михаила была другая ситуация, но логика для ее решения была так же бессильна:

Классика жанра. На нашем — специалистов персонального обслуживания — жаргоне такую задачу называют «мозговой штурм 8/10», то есть случай, когда прямых доказательств еврейства клиента нет, но картину родословной можно восстановить из обрывков разных источников.

Первичная диагностика

В РИКЦ каждая история начинается с детального анализа всех документов клиента и выстраивания родословной линии. Мы не просто просим принести «все, что есть», мы анализируем, что из этого представляет юридическую ценность по Закону «О возвращении» 1950 г

Из папки Михаила высыпались ксерокопии свидетельств: советские образцы — печати наполовину стерты, фамилии транслитерированы как попало. Основное звено — прабабушка Роза. По логике закона, именно на доказательстве ее еврейства и родства с Михаилом должно строиться доказательство в консульстве Израиля. Но в документах никаких отметок «еврейка» не было.

Мы составили план из 10 пунктов, среди которых пестрели названия разных архивов и были видны попытки понять, как проследить родственную связь с евреями. Это все равно выглядело как поиск клада без карты, но в РИКЦ к таким приключениям привыкли.

Ольга, жена Михаила, внимательно слушала, делала пометки.

— Если честно, — сказала она после паузы, — мы пять лет собирались и все боялись начать. Но когда у тебя двое детей и ты постоянно читаешь новости про кризисы, становится ясно: либо делаешь это сейчас, либо потом будет поздно.

Михаил кивнул.
— Я инженер. Привык работать по схемам. Но генеалогическую схему для гражданства Израиля я не осилю.

Такое признание обычно означает, что процесс пойдет быстро — люди готовы сотрудничать и понимать логику процесса репатриации.

Зачем нужны разные архивы и как они помогают доказать еврейские корни

Архив — не просто место, где пылятся старые бумаги. Для специалиста по репатриации и генеалогов РИКЦ это лаборатория фактов, где каждая печать и даже подпись сторожа на обложке могут изменить судьбу.

Чтобы доказать еврейское происхождение Михаила, нам нужно было выстроить непрерывную документальную цепочку от прабабушки к нему. Израильские консулы требуют, чтобы между документами не было «разрывов» — каждая фамилия, дата, место рождения должны логически переходить к следующим поколениям.

Все, что у нас было — это воспоминания дедушки Михаила о том, что он учился в МГУ на биологическом факультете в конце 1940-х годов. С этой зацепки и началась детективная работа.

1. Архив МГУ — когда личное дело становится картой сокровищ

Зачем: в советское время при поступлении в вуз требовалось заполнить подробную анкету с данными о родителях: ФИО, место жительства, род занятий, национальность (до определенного периода).

Для нас это был единственный шанс узнать хоть что-то о прабабушке.

Что искали: личное дело студента биологического факультета, поступившего примерно в 1947–1950 годах. Мы знали только его приблизительный возраст и факультет.

Сложность: архив МГУ не выдает документы по запросам «найдите студента биофака». Нужны точная фамилия, год поступления. Нам пришлось работать через посредников, поднимать списки выпускников, сверять данные.

Что нашли: через месяц поисков — личное дело дедушки. В графе «Родители» было указано:

Фамилия! Место! Хоть какая-то зацепка! Кроме этого, был указан возраст!

Но национальность не указана (в анкетах конца 1940-х эту графу часто не заполняли). Имя «Роза» намекало на еврейские корни, но намек консула не убедит — нужны доказательства.

Теперь был главный вопрос: кто такая Роза Семеновна Кашина и была ли она еврейкой?

2. Метрические книги синагоги местечка Камень — когда одна строка меняет все

Зачем: если Роза родилась в начале XX века в деревне Камень Минской области, где проживала значительная еврейская община, вероятность найти ее в метрических книгах синагоги была высока.

Метрические книги — это записи о рождениях, браках и смертях, которые вели религиозные общины. Для евреев это были синагогальные книги, где фиксировалось еврейское имя ребенка, имена родителей и религия.

Гипотеза: если Роза Семеновна Кашина родилась в деревне Камень в 1910-х годах, ее запись должна быть в метрической книге местной синагоги.

Что искали: запись о рождении девочки с фамилией Кац (Кашина — фамилия по браку) примерно за 1910–1912 годы.

Сложность: метрические книги синагог часто велись на идиш или иврите, имена записывались в еврейском варианте. Роза в быту могла быть Рахиль в метрике. Нужно было проверять разные варианты написания. Так или иначе, мы подали запрос.

Что получили: спустя пять недель из архива пришел скан страницы из метрической книги за 1912 год:

Это была она. Рахиль = Роза (типичная русификация еврейского имени в советское время).

Отчество «Семеновна» = отец Шимон (Семен — русский вариант имени Шимон).

Фамилия Кац — девичья, до брака. После замужества стала Кашиной.

Для нас это означало:

• Доказано происхождение еврейства — запись в синагогальной книге с пометкой «религия — иудейская».
• Появилось документальное звено для связывания: Рахиль Кац (она же Роза Кашина) → ее сын (дедушка Михаила) → отец Михаила → сам Михаил.

Так, одна строка из метрической книги столетней давности стала юридическим якорем всего дела.

3. Региональные архивы ЗАГС РФ — собираем цепочку поколений

Зачем: теперь, когда мы знали, кто такая Роза (Рахиль) Кац, нужно было доказать непрерывную линию родства уже на территории России — от прабабушки к дедушке, от дедушки к отцу Михаила, от отца к самому Михаилу.

Израильские консулы требуют, чтобы каждое поколение было документально связано: свидетельство о рождении дедушки должно указывать на мать Розу Кац (Кашину), свидетельство о рождении отца Михаила — на дедушку, свидетельство о рождении Михаила — на отца.
Что искали:

• Свидетельство о рождении дедушки Михаила с указанием матери — Розы Семеновны Кашиной.
• Свидетельство о рождении отца Михаила с указанием отца — дедушки Михаила.
• Свидетельство о рождении самого Михаила.

Сложность: фамилия менялась из-за брака (Кац → Кашина), имя русифицировалось (Рахиль → Роза). Нужно было доказать, что это один и тот же человек, а не разные люди.

Что получили:

• Свидетельство о рождении дедушки, где мать указана как «Кашина Роза Семеновна» (фамилия по браку);
• Свидетельство о браке Розы, где она записана девичьей фамилией Кац — это связало две фамилии документально;
• Свидетельства о рождении следующих поколений.

Так выстроилась непрерывная цепочка:

Рахиль Кац (метрическая книга 1912) = Роза Кац (свидетельство о браке) = Роза Кашина (мать в свидетельстве о рождении дедушки) → дедушка (личное дело МГУ + свидетельство о рождении) → отец Михаила (свидетельство о рождении) → Михаил (свидетельство о рождении).

Каждый документ логически цеплялся за предыдущий. Консулу были предъявлены не разрозненные бумаги, а стройная доказательная база.

Вывод: когда один архив приводит к другому

В этом кейсе не было «волшебной справки», которая решила бы все сразу. Был путь из нескольких шагов:

Архив МГУ — дал имя, фамилию и место проживания прабабушки. Без этого мы бы даже не знали, кого искать.

Метрическая книга синагоги местечка Камень в НИАБ — доказала еврейское происхождение через запись «религия — иудейская». Это ключевой документ, от которого отсчитывается право на репатриацию.

Архивы ЗАГС — связал поколения в непрерывную цепочку, показал, что Рахиль Кац = Роза Кашина = прабабушка Михаила.

Так складываются репатриационные дела: не из одной справки, а из цепочки подтвержденных фактов, где каждое обращение в архив становится шагом по лестнице, ведущей к израильскому паспорту.

Подготовка к консульской проверке

Обычно клиенты думают, что поход в консульство — это нечто сакральное: сидит строгий человек в форме, одна неверная фраза — и все, конец. На самом деле консул — не инквизитор, а чиновник, задача которого — понять, действительно ли заявитель имеет еврейские корни, насколько достоверны документы и готов ли он к репатриации в Израиль.

Но успех во многом зависит от того, как человек себя ведет и как он отвечает.
Поэтому в РИКЦ разработана целая программа подготовки — мы называем ее «пробное интервью».

Этап 1. Брифинг и анализ документов

Мы не допускаем клиента до собеседования, пока не проведем внутренний разбор полетов:

• проверяем, как все фамилии и даты сочетаются между собой;
• объясняем, какие документы ключевые, а какие — вспомогательные;
• делаем схему его семьи на одном листе, чтобы человек сам понимал, где в его деле слабое место и как о нем корректно говорить.

Михаил на этом этапе прошел целое мини‑обучение: я предлагала ему самому объяснить, как он связан с Розой Кац. Если после пятого пересказа история звучит логично и одинаково — значит, все готово.

Этап 2. Моделирование интервью

Дальше начинается репетиция. Я провожаю клиента в отдельную переговорную, включаю запись на камеру (для самоконтроля) и играю роль консула. Папка с документами, звоночек на столе — максимально приближенная атмосфера.

Примеры реальных вопросов, которые обычно задает консул:

После каждого ответа мы обсуждаем не только смысл фразы, но и интонацию.
Ошибки клиентов типичны: говорить слишком много (утопить консула в подробностях) или, наоборот, слишком коротко («да… не знаю…»).

Я объясняю, что отвечать надо по существу, спокойно и — самое главное — честно. Вранье или недоговаривание консул в силу своего опыта всегда распознает.

Этап 3. Психологическая подушка безопасности

В РИКЦ специалисты отдела персонального обслуживания выдают памятку поведения на собеседовании, где перечислены правила общения с консулом, а также список того, что нельзя иметь с собой в посольстве/консульстве.

На тренировке Михаил раза три сбивался на рассказе о документах своей семьи  — и мы отрабатывали ответы заново, пока не осталось ни волнения, ни суеты.

Отдельное внимание — подготовка детей

В РИКЦ даже есть шуточное выражение: «Детям — сок, родителям — инструктаж». Интервью — это стресс, особенно для ребенка, который вдруг оказывается перед серьезным человеком с вопросами вроде:

• Как зовут твою прабабушку?
• Ты знаешь, что у вас в семье евреи?
• Ты хотел бы жить в Израиле?

Такие вопросы помогают консулу понять, насколько семья едина и осознанно принимает решение о репатриации.

Мы проводим игровое занятие: ребенок рисует древо семьи, а сотрудник отдела персонального обслуживания задает вопросы:

• А кто эта бабушка с кудрями?
• А где они жили — в городе или в деревне?
• А ты знаешь, что такое еврейские праздники?

Так дети тренируются говорить спокойно и уверенно. Мы также всегда объясняем родителям:

«Пусть ребенок рассказывает историю своими словами. Не надо учить текст наизусть. Искренние ответы звучат убедительнее, чем идеальные заготовки».

Этап 4. Системный контроль

Накануне настоящего интервью мы повторяем «маленький экзамен»: большие клиенты заново проговаривают всю линию происхождения, показывают документы в нужной последовательности, а маленькие — рассказывают о себе и своей семье. Наша логика простая: если человек сам способен понятно рассказать свою историю — он убедит и консула.

Кстати, наши репетиторы сильно строже настоящих — мы специально придираемся, задаем каверзные вопросы, чтобы большой клиент привык не нервничать. После такой тренировки реальные консулы кажутся более спокойными и доброжелательными.

Этап 5. День Х

Перед входом в посольство мы обычно пишем клиентам короткое сообщение:

Помню, как я волновалась и ждала новостей, постоянно проверяя телефон. Это волнение всегда одинаково: я уверена в своих клиентах и нашей подготовке, но всегда нужно учитывать право на ошибку или банальную случайность, неосторожность. День постепенно близился к вечеру, телефон разряжался, но через несколько часов я получила заветное сообщение: 

Михаил потом признавался: «Консул задавал те же вопросы, что и на репетициях. Только тон был чуть мягче. Я почувствовал, что ему важно услышать не правильные слова, а понять, что в семье действительно есть осознание еврейских корней и желание их подтвердить».

А я почувствовала счастье. Пожалуй, это было одно из самых слаженных сотрудничеств за мою карьеру в РИКЦ. Меня слушали внимательно, запоминали каждый совет, были искренни и делились впечатлениями. В том числе деталями консульской проверки, полезными для моей работы, а я — радостью за успешно пройденный этап на пути к гражданству и довольных, благодарных клиентов.

Четыре месяца сплоченной работы дали о себе знать: Михаил и Ольга обещали держать меня в курсе репатриации на территории Израиля и сообщить об опыте жизни в стране. Так что мы не прощались — и все были этому рады.

Подпишитесь на новости РИКЦ

Я даю согласие на обработку моих персональных данных ООО «МКЦ» (ИНН 7842218191) в целях обработки заявки и обратной связи. Политика конфиденциальности

Я согласен получать рекламные и информационные материалы от ООО «МКЦ» на указанный e-mail и (или) телефон

Подписаться на рассылку

Перелет и первые шаги под солнцем

Следующие месяцы Михаила и Ольги пролетели как в тумане. Появилось множество новых задач: прививки, медицинские справки, проверка формы ТУ‑1 для важного члена семьи, который репатриировался без консульской проверки, но тоже со множеством документов — кота Борща.

Так, в семье из пяти членов семьи начались долгие и беспокойные сборы — всех необходимых вещей, а главное бумаг и самих себя — для неизвестной будущей жизни. 

В красный день календаря спустя 4 часа 30 минут самолет «Эль Аль» приземлился в аэропорту Бен-Гуриона. По традиции все репатрианты проходят через специальную стойку Министерства алии и интеграции в зале прибытия. Там семью встретили сотрудники и поздравили с возвращением домой. А также оформили Теудат-зеут и Теудат Оле для родителей, выдали банковский чек на первое пособие и помогли зарегистрироваться в больничной кассе. 

Михаил вспоминал: «Ты вроде бы еще не отошел от дороги, а уже заполняешь бумаги на иврите и слышишь, что “сейчас нужно сделать фото для МИСРАДА”. Смешно, но в этот момент доходит: все, ты действительно гражданин этой страны».

Дальше их встретили сотрудники отдела сопровождения РИКЦ, отвезли в специально снятое для семьи жилье, помогли справиться с шоком от переезда и заверили: неизвестности больше бояться нечего, потому что теперь все бюрократические и житейские вопросы они берут на себя.

На следующее утро, пока семья отдыхала, сотрудник РИКЦ уже заполнял заявку на прием Михаила и Ольги в МВД, где они оформят «отказ от отказа», чтобы быстро получить Лессе-Пассе. Также отправлял сканы документов в Министерство образования Израиля, чтобы легализовать дипломы клиентов.

Еще заполнял анкеты в банках, чтобы зарегистрировать счет, и подавал на конвертацию российских прав в израильских госуслугах. В сообщении Ольга призналась мне, что без менеджера сопровождения, знающего каждый их следующий шаг, они бы не справились:

Вечером, когда дети уснули, они с Михаилом впервые включили местные новости. В титрах бежали слова на иврите, а английский перевод мелькал быстро и обрывочно.

— Кажется, нам придется учить язык гораздо быстрее, чем мы планировали, — писала Ольга.

— Не волнуйтесь, вы уже дома и скоро ко всему привыкните, — отвечала я.

Свои среди своих

Первые недели прошли в режиме дел и открытий: получение SIM‑карт, первые походы за продуктами и съем постоянного жилья, подобранного сотрудниками РИКЦ. Михаил сказал, что сам разберется, как подключить интернет и оплатить счета. И когда система на сайте выдала сообщение на иврите, опыт инженера помог ему лучше любого переводчика.

Через три недели Михаил прошел собеседование в израильской компании, поставляющей чипы за рубеж. Там ценили специалистов, умеющих работать по международным стандартам, и оформили его буквально за несколько дней.
Ольга же изначально работала репетитором, поэтому продолжила преподавать английский язык онлайн. В дальнейшем она планировала начать преподавать в Израиле, но поскольку доходы из-за рубежа не облагаются налогом в течение первых 10 лет после репатриации, можно было расслабиться. 

Сотрудник сопровождения записал Михаила и Ольгу в ульпан при муниципалитете — жена планировала закончить только базовый курс, мужу для работы необходим был профессиональный иврит.

«Самое важное в первые дни, — писала Ольга позже, — что мы могли позвонить менеджеру и попросить любое, даже самое бытовое. Купить детское автокресло, подключить счетчик воды, уточнить, что означает смс из банка. Это не просто упрощало жизнь, это поддерживало чувство, что мы не одни».

К концу второго месяца семья уже жила привычным ритмом: работа, учеба, покупки, короткие прогулки вечером. И даже Борщ‑Барух, как его прозвали соседские дети, обрел местного «врага» — лабрадора дяди Ори, но зато теперь точно знал, что такое жаркий, как сковорода, подоконник и рыба, купленная на шук ха‑кармель.

Маленькие репатрианты

После переезда семья сразу отметила, что с образованием здесь все в порядке — детские сады и школы на уровне, а некоторые специально помогают новым репатриантам. Детям дают дополнительные бесплатные часы иврита, чтобы им было проще адаптироваться.

Ева ходила сразу в два ульпана — один от мэрии, другой при школе. Всего за несколько месяцев она начала легко говорить на иврите и подробно объяснять домашнее задание по математике на уроке. Михаил смеялся: она не учила язык, а, как настоящая еврейка, вспоминала его. 

Ольга же рассказала, что легче всех прошла адаптация Даниэля — во многом благодаря поддержке в садике. Воспитательница попросила русскоязычную маму помочь семье: познакомить со всеми, перевести разговоры на русский, объяснить, как все устроено. Так у Ольги появилась подруга в Израиле, у Даниэля — новые знакомые и игры в компании.

Потом он сдружился с мальчиком, который говорит и по‑русски, и на иврите, и в этой дружбе изучение языка пошло намного быстрее. Сейчас у него друзья и русскоязычные, и ивритоговорящие, а родители уверены — он заговорит на иврите как на родном языке одним из первых в семье.

Ольга также призналась:

Что дало гражданство Израиля

Будущее родителей

Для Михаила и Ольги получение израильских паспортов стало не концом длинного пути, а началом стабильной бытовой и рабочей жизни — той, где можно строить планы без астрологического расчета и смотреть дальше ближайшей недели.

Первым почувствовал перемены Михаил. Израильский паспорт открыл ему рынок, о котором раньше приходилось только читать: участие в международных проектах, возможность работать напрямую с компаниями из Европы и США, командировки без виз. То, что раньше требовало согласований и бюрократии, превратилось в пару электронных форм.

Для инженера это стало почти физически ощутимой свободой. Михаил увидел, что границы карьеры теперь определяются не паспортом, а его собственными компетенциями. Израиль дал не преференции, а широкий коридор возможностей — и это оказалось трамплином для профессионального роста.

К тому же Израиль активно поддерживает образование и развитие граждан: гранты на обучение, бесплатные исследовательские, муниципальные курсы. Ольга нашла программу для преподавателей, желающих осваивать цифровые методики — и успешно подалась на нее.

Так, им обоим открылся простор для развития — конференции, курсы, профессиональные ярмарки, куда теперь можно попасть без посредников. Гражданство перестало быть условностью, а стало инструментом движения вперед. Для семьи, мечтавшей выйти на международный уровень, это стало одним из главных преимуществ.

Будущее детей

Школа теперь не просто место, где получают знания, а часть системы, которая выстраивает маршрут развития ребенка. Ева заинтересовалась наукой, записалась в школьный кружок робототехники — бесплатно, на грант муниципалитета. Даниэль увлекся спортом: тренировки и выезды на соревнования покрывает программа для молодых репатриантов.

А школьные аттестаты и результаты израильских экзаменов признаются ведущими университетами мира, да и сама страна предлагает десятки государственных грантов и программ поддержки — для будущих программистов, исследователей, медиков, художников.

Израильское гражданство не сделало их жизнь идеальной, но оно сместило вектор: из режима «ожидать» — в режим «пробовать». И теперь любая цель измеряется не границами, а способностью действовать.

Что осталось за кадром — будни специалистов РИКЦ

Когда читаешь подобные истории со стороны, кажется, что процесс идет гладко: запрос отправили, документ пришел, консул улыбнулся, виза готова.

На практике все напоминает шахматы на нескольких досках одновременно. Параллельно идут десятки переписок, переводы на три языка, сверки печатей в бумагах и юридические консультации. За каждым «нашли документ» стоят недели ожиданий, переговоров с архивистами и нервного обновления почты.

Над кейсом R-8942 работали 9 сотрудников РИКЦ:

Специалисты отдела продаж — провели первичную консультацию, оценили шансы на репатриацию, объяснили семье реальную картину их ситуации (не приукрашивая) и заложили основу доверия между семьей и РИКЦ.

Генеалоги и архивисты — выполняли поиск документов в национальных архивах Беларуси, Литвы и России, работали с церковными книгами и метриками. Именно они нашли запись о Розе Кац в Вильнюсе — после двух недель переписки и повторного запроса с уточненными данными.

Отдел персонального обслуживания — без лишней скромности — я координировала весь процесс, готовила клиентов к интервью с консулом, поддерживала с ними связь, успокаивала в моменты паники.

Переводчики с иврита, идиша и польского — потому что даже одно неверное слово в метрике может вызвать отказ. Они переводили не просто текст, а контекст эпохи: как в 1922 году записывали еврейские имена, какие печати ставили, что означают сокращения в архивных книгах.

Отдел сопровождения в Израиле — встретили семью в аэропорту, помогали со всеми вопросами в первые дни и недели: с оформлением документов, поиском жилья, банковскими счетами, водительскими правами, записью детей в детский сад и школу и сотней бытовых задач, которые новому репатрианту кажутся неразрешимыми.

И это только видимая часть айсберга.

За каждой успешной репатриацией стоят сотни часов работы, десятки созвонов, бессонные ночи перед дедлайнами и моменты, когда кажется, что ничего не получится. Именно поэтому когда семья получает израильское гражданство, — это победа не одного человека, а целой команды.

Для клиента израильский паспорт — это свобода передвижения по миру без виз, карьерные возможности в международных компаниях и бизнесе за рубежом, высококачественные образование и медицина, социальная защита и стабильное будущее. Это возможность планировать жизнь на годы вперед — и спокойно добиваться поставленных целей.

Для нас новый успешный кейс — это подтверждение, что даже самые сложные ситуации решаемы, когда есть профессионализм, терпение и искреннее желание помочь людям вернуться домой.

До сих пор сообщение от Михаила: «Мы все! Виза у нас!!» закреплено у меня в нашей с ним переписке. И каждый раз, когда начинается работа над новым кейсом, я вспоминаю: где-то там, в архивах разных стран, лежит документ, который изменит чью-то жизнь. Нужно только его найти.

Немного о законах и реалиях

Многие клиенты удивляются, насколько глубоко нам приходится разбираться в израильском праве. Михаил однажды спросил: «Вы что, все юристы?» Я ответила честно: «Нет, но без знания законов мы не сможем защитить ваши интересы перед консулом».

Каждый специалист РИКЦ знает юридическую базу репатриации не по учебникам, а благодаря практике — сотням кейсов, где один неверно процитированный параграф мог стоить семье отказа.

Закон «О возвращении»

Суть: основной документ, дающий право на репатриацию каждому еврею, независимо от того, где он родился и живет.

Почему критичен: без этого закона не было бы самой алии. Именно он превращает человека с еврейскими корнями в потенциального гражданина Израиля.

Поправка 1970 г. — когда семья становится единым целым

Что изменилось: закон расширили, включив право на репатриацию детям и внукам евреев, а также их супругам.

Почему это важно: до 1970 года право на репатриацию имел только сам еврей. Теперь даже если еврейство прослеживается через прабабушку по отцовской линии — все поколения потомков могут репатриироваться.

Без этой поправки Михаил мог бы уехать в Израиль только один, а семья осталась бы в России.

Инструкция МВД Израиля 5.2.0001 — «библия» документального подтверждения еврейства

Суть: внутренний регламент, который детально описывает, какие документы принимаются как доказательство еврейства.

Почему важна: консулы работают строго по этой инструкции. Несоответствие требованиям = отказ, даже если документ подлинный.

Практика: метрическая запись о Розе Кац должна была пройти строгую проверку:

• выдана государственным органом (✓),
• содержит указание на религию/национальность (✓),
• переведена присяжным переводчиком и апостилирована (✓),
• вся цепочка документов непрерывна (✓).

Если в одном документе написано «Кац», а в другом «Кацев» — редактор РИКЦ требует справку из архива, объясняющую расхождение.

Инструкция также допускает косвенные доказательства, если документы утрачены: показания свидетелей, справки из синагог, архивные выписки. Именно поэтому метрическая запись с пометкой «религия — иудейская» имела приоритет над советским паспортом, где бабушка записана как «белоруска».

Гаагская конвенция 1961 года — или почему апостиль решает все

Суть: международный договор, упрощающий легализацию документов между странами-участницами. Вместо цепочки заверений достаточно одного штампа — апостиля.

Почему критично для репатриации: Израиль принимает документы из других стран только с апостилем. Без него даже подлинное свидетельство о рождении из российского ЗАГСа консул не примет.

Циркуляр МВД о признании советских документов

Суть: внутренняя инструкция, объясняющая, как трактовать графу «национальность» в советских паспортах, особенно когда она противоречит другим источникам.

Почему важен: в СССР национальность записывали не всегда корректно. Евреи часто просили указать в своем документе, что он «русский» или «украинец», из-за антисемитизма. Циркуляр позволяет консулам принимать другие доказательства вместо паспорта.

Правила Министерства сельского хозяйства о ввозе домашних животных

Суть: регламент, определяющий условия ввоза питомцев в Израиль.

Требования:

• прививка от бешенства минимум за 30 дней до вылета,
• титр антител не ниже 0,5 МЕ/мл,
• международный ветеринарный паспорт,
• микрочип,
• форма ТУ-1 (разрешение на ввоз).

Многие забывают об этом аспекте, а потом в панике узнают, что питомца могут не пустить или отправить на месячный карантин.

Для клиента эти законы — набор непонятных терминов. Для нас — инструменты, которые решают судьбы.

Именно поэтому в РИКЦ мы гордимся тем, что соединяем юридическую четкость и человеческую эмпатию. Мы знаем, какую статью процитировать консулу, если он сомневается. Мы понимаем, почему один документ примут, а другой — нет. И мы объясняем это клиенту так, чтобы он чувствовал: его дело в надежных руках.

Итоги и рекомендации

Когда семья сказала: «Мы не знаем даже точного имени прабабушки», для непрофессионала это звучало бы как финальная точка. Для нас — как начало поиска альтернативных путей.

Если неизвестно имя— ищем его через места учебы, работы, регистрации родственников. Если известно место — ищем метрические книги синагог, церковные записи, домовые книги. Один документ приводит к другому, как нить Ариадны в архивном лабиринте.

Личное дело из МГУ дало нам деревню Камень. Деревня Камень привела к метрической книге синагоги. Метрическая книга открыла имя Рахиль Кац. А имя Рахиль связало всю цепочку от нее до Михаила.

Подготовка к консульской проверке решает исход

Консул не просто проверяет бумаги — он оценивает искренность намерений, понимание своих корней, готовность к жизни в Израиле.

Когда Михаил на третьей репетиции сбивался, рассказывая про прабабушку, я понимала: если он так же растеряется перед консулом, могут возникнуть сомнения. Мы отрабатывали ответы до тех пор, пока история не зазвучала естественно и уверенно.

После настоящего интервью Михаил признался: «Я чувствовал, что готов. Вопросы были ожидаемыми, и я знал, что отвечать».

Эмоциональное сопровождение важно не меньше юридического

В какой-то момент Ольга написала мне ночью: «Мы правда это потянем? Кажется, это слишком сложно».

Я ответила сразу: «Вы уже прошли самое трудное — приняли решение. Дальше я буду рядом на каждом этапе».

Репатриация — это стресс. Особенно для семей с детьми. Неизвестность, страх перед новым, тревога за будущее. Если клиент остается один на один с этими эмоциями, он может сдаться на полпути.

Наша задача — не просто провести через бюрократию, но поддержать морально. Объяснить, что волнение — это нормально. Что мы были свидетелями сотней таких случаев, и все получится.

Сомнение стоит дорого

Каждый месяц промедления — это риск. Документы стареют и ветшают, архивы закрываются на реставрацию, свидетели уходят. То, что сегодня можно найти за месяц, через год может потребовать полгода работы — или стать вообще недоступным.

Я видела десятки случаев, когда люди звонили со словами: «Жаль, что не обратились к вам раньше». Кто-то потерял время из-за страха перед бюрократией. Кто-то думал, что справится сам — и через два года безуспешных попыток приходил к нам с путаницей в документах. Кто-то просто откладывал, а потом узнавал, что нужный архив сгорел или родственник, который мог подтвердить семейную историю, умер.

Практические рекомендации для тех, кто подозревает наличие еврейских корней:

1. Пройдите первичную диагностику — это бесплатно

Даже если вы не уверены в своих шансах, консультация со специалистом поможет понять перспективы вашего дела. Возможно, у вас уже есть все необходимое. Или станет ясно, какие документы нужно искать и реально ли их найти.

2. Не ждите идеального момента

Его не существует. Всегда будут дела, обязательства, причины отложить. Но репатриация — это не спринт, это марафон. Можно работать над документами параллельно с повседневной жизнью.

3. Доверяйте процессу

Репатриация состоит из множества этапов, и каждый из них важен. Даже когда кажется, что ничего не движется — работа идет. Архивные запросы обрабатываются, документы проверяются, цепочки родства выстраиваются.

Если вы подозреваете, что у вас есть еврейские корни, начните с простого: соберите семейные истории, поговорите с родственниками, запишите то, что помните. А дальше — обратитесь к профессионалам. Потому что иногда между «Мне говорят, шансов мало» и «Мы все! виза у нас!!» стоит всего один звонок.

Послесловие: немного философии 

Каждый успешный кейс напоминает нам, что репатриация — это не просто бюрократия, а процесс возвращения к истории. Иногда он может быть длительным.

О странной профессии искать мертвых ради живых

Я провожу дни, разговаривая с людьми, которых никогда не видела, о людях, которых вообще никто не видел уже сто лет.

Иногда я думаю: если бы Рахиль знала, что одна запись в метрической книге через столетие откроет ее потомкам весь мир — о чем бы она подумала?

Теория архивной кармы

У нас есть негласная примета: чем дольше ищешь документ, тем более идеальным он окажется.

Быстро нашли — обязательно будет какая-то закавыка: печать нечитаема, фамилия с опечаткой, год смазан.

А если мучаешься месяц, архив молчит, переписка идет через третьи страны — в итоге приходит документ, где есть все: имя, дата, религия, имена родителей. Идеально читаемая запись, как будто ее сделали вчера.

Мы называем это «архивной справедливостью». Хотя, если честно, это просто везение. Но работать приятнее, когда веришь в карму.

Чего не пишут в учебниках по репатриации

Серьезно. Человеку нужны документы о еврействе. Коту — прививки, титр антител, микрочип, форма ТУ-1, ветпаспорт, справка об отсутствии бешенства за последние полгода.

Борщ-Барух едва не сорвал всю репатриацию из-за того, что в справке ветеринар написал его кличку кириллицей, а нужна была латиница.

Восемь месяцев героических поисков в архивах, стрессовая консульская проверка, перелет через полмира — и первая просьба к менеджеру в Израиле: «Помогите разобраться с мобильной связью». Смешно? Нет.

Взрослые месяц учат фразу «סליחה, איפה הסופר?» (простите, где супермаркет?).

Дети через две недели уже спорят с приятелями на иврите о том, чей покемон круче.

Эволюция работает.

Что остается

Когда я закрываю кейс, в архиве остаются папки с документами. В базе — отметка «выполнено». В моей памяти — голос Михаила: «Спасибо, что не отказались».

А где-то в Тель-Авиве дети играют на пляже, их родители строят карьеру, кот спит на солнечном подоконнике. И, может быть, через двадцать лет кто-то из них вспомнит, как легко они переехали в Израиль и были не одни в эмоционально трудное время. Это придает смысл моей работе. Я помогаю сделать первые шаги на пути длиною в жизнь.

01.02.2023

# Истории репатриации

Виктор Ганелес: срочная репатриация с двумя д…

Эмиграция в Израиль На выполнение плана я дал себе 5 лет: за это время надо было хорошо прокачать ан…

Читать историю

01.02.2023

# Истории репатриации

Дарья Бибикова: как галахическая еврейка стол…

Еврейская история моей семьи Еврейками были мои прабабушки по маминой линии. Обе воспитывались в нац…

Читать историю

01.02.2023

# Истории репатриации

Андрей Чаускин: долгий путь к репатриации

Я и мои корни С раннего детства я знал, что мой дедушка, Чаускин Григорий Иосифович, был евреем. Он …

Читать историю

01.02.2023

# Истории репатриации

Виктория Гинзбург: от надежды к репатриации

Новогодняя идея: репатриируемся? Куранты пробили 12 раз и наступил 2013 год! Все поздравляли друг др…

Читать историю

01.02.2023

# Истории репатриации

Ирина Вайнман: репатриация по программе «Сэла…

Как я впервые оказалась в Израиле Я репатриировалась в Израиль из России из города Челябинск два год…

Читать историю

01.02.2023

# Истории репатриации

Наталья Зазимко: репатриация — через тернии к…

Как начался мой путь к репатриации Он очень внимательно посмотрел на меня и после задумчивой, продол…

Читать историю

Итог по кейсу R‑8942 — профессиональный взгляд

Цель:

Получение израильского гражданства для семьи из четырех человек на основании еврейского происхождения по линии прабабушки (третье поколение). Обеспечение правовой базы для стабильного будущего, международных карьерных возможностей и качественного образования детей.

Юридическая база:

• Закон о возвращении (1950) — предоставляет право на репатриацию лицам еврейского происхождения.
• Поправка 1970 г. — расширяет право на алию до третьего поколения потомков еврея, включая супругов.
• Инструкция МВД Израиля 5.2.0001 — регламентирует порядок документального подтверждения еврейства и непрерывности родственной цепочки.
• Гаагская конвенция 1961 г. — обеспечивает международное признание документов через апостилирование.
• Циркуляр МВД о признании советских документов — позволяет преодолевать противоречия между советскими паспортами и метрическими записями.
• Закон о гражданстве (1952) — закрепляет автоматическое получение гражданства новыми репатриантами.

Ключевые этапы:

1. Первичная диагностика и оценка перспектив — анализ имеющихся документов, выявление критической проблемы: семья не знала ни имени, ни фамилии прабабушки. Единственная зацепка — воспоминание о том, что дедушка Михаила учился в МГУ на биологическом факультете в конце 1940-х годов.
2. Архивная работа — от личного дела к метрической книге:
   • Архив МГУ — запрос личного дела студента биофака 1947-1950 гг. Работа через посредников, поднятие списков выпускников, сверка данных. Результат: личное дело с указанием матери — «Кашина Роза Семеновна, место проживания — деревня Камень, Минская область».
   • НИАБ (Минск), метрические книги синагоги местечка Камень — проверка гипотезы о еврейском происхождении Розы Кашиной. Запрос метрических книг синагоги за 1910-1912 годы. Ключевая находка: запись о рождении «Рахиль, дочь Шимона, фамилия Кац, религия — иудейская». Установлена связь: Рахиль Кац = Роза Кашина (русификация имени, смена фамилии после брака).
   • Региональные архивы ЗАГС РФ — подтверждение непрерывности родственной линии через свидетельства о рождении всех поколений и свидетельство о браке Розы Кац, связавшее девичью фамилию с фамилией по браку.
3. Формирование документального пакета:
   • Перевод и апостилирование всех документов (метрическая запись из НИАБ, личное дело МГУ, свидетельства ЗАГСов).
   • Проверка транслитерации и устранение расхождений: доказательство идентичности Рахиль = Роза, Кац = Кашина.
   • Построение генеалогической схемы без разрывов: Рахиль Кац (метрика 1912) → Роза Кашина (свидетельство о браке) → дедушка (личное дело МГУ, свидетельство о рождении) → отец Михаила → Михаил.
4. Подготовка к консульской проверке:
   • Тренировочные интервью с имитацией консульских вопросов.
   • Психологическая подготовка взрослых и детей.
   • Отработка ответов до естественного и уверенного звучания.
5. Консульское интервью в Москве — успешное прохождение, одобрение всей семьи.
6. Сопровождение репатриации в Израиле:
   • Получение Теудат-зеута и Теудат Оле в аэропорту Бен-Гурион.
   • Участие специалистов РИКЦ во всех бюрократических делах и помощь в бытовых.

Основные сложности:

• Незнание первичных данных — потребовался поиск альтернативных источников информации о прабабушке клиента.
• Расхождение данных — в советском паспорте прабабушка  указана как «белоруска», что требовало приоритезации метрической записи над паспортными данными.
• Сложность родственной линии — еврейство по отцовской линии через прабабушку (не по Галахе), необходимость опираться на светское законодательство Израиля.
• Психологическая нагрузка клиентов — длительность процесса (8 месяцев), периоды сомнений и тревожности, особенно в семье с детьми.

Результат:

✅ Вся семья (4 человека) получила статус новых репатриантов.
✅ Оформлены Теудат-зеут (удостоверения личности) и израильские загранпаспорта.
✅ Получена корзина абсорбции (финансовая помощь ~₪30,000).
✅ Дети зачислены в образовательные учреждения с программами изучения иврита.
✅ Михаил трудоустроен в международную технологическую компанию.
✅ Семья получила доступ к медицине, социальным льготам и безвизовым путешествиям в 160+ стран.
✅ Успешно репатриирован кот Борщ (Барух).

Срок реализации: 8 месяцев от первой консультации до получения Лессе-Пассе.

Стоимость услуг: €30 000 (включая архивные запросы, подготовку документов, консульское сопровождение и поддержку в Израиле).

Человеческий результат:

Семья, которая пять лет боялась начать, через восемь месяцев работы получила не просто гражданство, а возможность строить жизнь без границ.

Михаил реализует международные проекты без визовых ограничений. Ольга преподает и планирует профессиональное развитие в Израиле. Дети Ева и Даниэль свободно говорят на иврите, учатся в израильских школах с доступом к мировому образованию и перспективами поступления в ведущие университеты.

Самое важное: семья обрела стабильность и свободу выбора — где жить, работать, путешествовать, растить детей. Вместо режима ожидания и неизвестности — режим планирования и действия.

Оценка сложности: 8/10

Задействовано специалистов: 9

• 2 менеджера отдела продаж (первичная консультация и оценка перспектив)
• 3 архивиста (работа с НИАБ, Гродненским архивом, LVIA, Центральным архивом ЗАГСов)
• 1 руководитель отдела персонального обслуживания (координация процесса, подготовка к консульской проверке)
• 2 редактора документов (проверка транслитерации, устранение расхождений)
• 1 менеджер отдела сопровождения в Израиле (встреча в аэропорту, помощь с документами, жильем, адаптацией)

Количество рабочих часов: ~340 часов

Архивных запросов: 12 (включая повторные уточнения)

Документов подготовлено и переведено: 7

Количество консультаций с клиентом: 43 (очные, телефонные, видеозвонки, переписка)

Тренировочных интервью: 4

Профессиональное заключение:

Кейс R-8942 демонстрирует классический пример репатриации третьего поколения с высоким уровнем сложности, где успех зависел не от одного документа, а от системной работы команды профессионалов.

Ключевыми факторами успеха стали:

• Знание архивной географии
• Понимание приоритета метрических записей над советскими паспортными данными
• Грамотное применение законодательной базы (особенно поправки 1970 г. и циркуляра о советских документах)
• Качественная психологическая подготовка клиентов к консульской проверке
• Полное сопровождение на всех этапах — от первого звонка до получения паспортов в Израиле

Кейс подтверждает: даже при отсутствии прямых доказательств еврейства в современных документах профессиональный подход и знание архивной базы позволяют восстановить родословную и успешно пройти репатриацию.

Автор

Татьяна Кунченко, руководитель группы отдела персонального обслуживания РИКЦ. Стаж: 4 года.

Бесплатная консультация по оформлению гражданства Израиля

Я даю согласие на обработку моих персональных данных ООО «МКЦ» (ИНН 7842218191) в целях обработки заявки и обратной связи. Политика конфиденциальности

Я согласен получать рекламные и информационные материалы от ООО «МКЦ» на указанный e-mail и (или) телефон

Оставить заявку

Войти

ВКонтакте

Google

Yandex

Mail.ru

Connect with

Login with Google Login with Vkontakte