Как начался мой путь к репатриации
Меня зовут Наталья, мне 42 года. У нас с мужем две прекрасных девочки школьного возраста 8 и 11 лет. Когда я увидела информацию о конкурсе, практически в тот же момент провалилась во времена 25-летней давности. Ещё тогда, будучи студенткой, у меня был очень близкий приятель, и однажды у нас зашёл разговор о своих корнях, о религии. В беседе он узнал, что я имею самое непосредственное отношение к еврейскому народу, к этой нации и начал задавать вопросы по поводу моих предков, знаний об истории, культуре, традициях. Тогда я поняла, что мне практически нечего ответить ни о корнях, ни о традициях, ни о предках. Он очень внимательно посмотрел на меня и после задумчивой, продолжительной паузы сказал: «Слушай, ну стыдно не знать свои корни, особенно когда они вот так вот лежат на поверхности! Какое знание ты передашь своим детям о своих предках? О чем ты им расскажешь, когда они вырастут?» В этот момент я испытала какое-то невероятное чувство горечи, некой неловкости, стыда и, одновременно, инсайта.
Через пару лет мне предоставилась возможность поехать по программе Таглит Гиллель в Израиль. Я, конечно же, воспользовалась этой возможностью. Необходимые документы были собраны практически молниеносно. Меня ждали целых 10 дней незабываемого путешествия в новый мир, в саму себя, в новые ощущения и переживания.
И я совершила невероятное
Идея принадлежности так глубоко проникла в меня, что уже после института я всячески пыталась при любой возможности быть «в теме»: ходить на разные еврейские тусовки, посещать МЕОЦ, начала изучать язык. По воле случая или собственной активности я даже, параллельно с основной работой, устроилась на работу в МЕОЦ и несколько лет помогала развивать детские направления.
На фоне собственного идейного подъема мне очень хотелось восстановить справедливость, и я совершила невероятное. Дни, недели и месяцы настойчивых поисков позволили нам, в конечном итоге, найти все документы в архивах и поменять ту самую заветную графу «национальность». Затем была первая попытка посещения израильского консульства и общение с консулом на тему возможной репатриации. Мы были молоды, полны сил и энергии.
Сейчас я уже плохо помню то общение с консулом и его бесконечную череду, иногда каверзных, вопросов, но я помню то ощущение приближающейся возможности. Встреча ничем не закончилась, нужно было донести недостающие документы, да и судьба развела нас с этим молодым человеком. Сама я тоже не стала форсировать ситуацию. Однако шло время, я жила, работала, наполнялась. Вскоре вышла замуж и, когда у нас появился первый ребёнок, я попросила мужа при оформлении свидетельства о рождении написать в графе национальность «мать еврейка». Потом появился второй ребёнок и мы сделали то же самое.
Судьбоносный разговор
Жизнь очень интересна и непредсказуема, и какие встречи какое на нас окажут влияние, сложно представить. И вот еще один разворот судьбы. Простой, праздный, по делу разговор с коллегой.
Она спросила у меня, почему я еще не в Израиле? И я сильно задумалась, в поиске ответа на этот вопрос.
Через неделю я уже звонила в консульство и записывалась на прием.
Вскоре команда из 6 человек, включая моих маму и папу, десантировалась в консульство Израиля в Москве. Особых проблем с документами не возникло, так как у нас сохранилось даже свидетельство о браке моих прабабушки и прадедушки, я не говорю уже о более поздних бумагах, вроде свидетельства о рождении бабушки, дедушки, мамы и прочих документах, необходимых для прохождения проверки. В общем, виза репатрианта была получена почти моментально. Казалось, 20 лет от моего первого похода в консульство до момента получения визы прошли как один миг, шириною в вечность, вбирая в себя разнообразие событий, случившихся за эти годы.
Что-то пошло не так… Или нет?
Ну вот и все, дата репатриации определена, вещи почти собраны, дела почти приведены в порядок. И тут новый «черный лебедь» — коронавирус. За два дня до нашего вылета, в связи с эпидемиологической ситуацией в мире, Израиль закрыл свои границы, и мы остались в России.
В этот момент казалось, что что-то останавливает нашу семью от переезда. Но события порою развиваются с такой стремительной скоростью, что важно успеть, не опоздать. Спустя два года после первой попытки вылететь на историческую родину, выяснилось, что наша виза все еще действительна, и мы можем уехать без лишней новой волокиты с документами.
Так и сделали. Согласовали дату вылета с Сохнутом, сели в нужный день на самолет и улетели. Было несколько больно, страшно, неопределенно, но уже в полете возникло ощущение, что мы летим в правильном направлении. А дальше все складывалось как-то легко и просто. В аэропорту нас встретили, отвели за ручку на получение первых документов (теудат оле и прилагающиеся к нему нужные бумаги, деньги, сим карта), на такси отвезли к месту жительства. Записаться в МВД на получение временного Теудат-зеута и биометрического Теудат-зеута нам помогли сотрудники, занимающиеся репатриантами в городке, где мы и поселились.
Как мы осваивались в Израиле
Странно было видеть и читать в чатиках, что у кого-то возникали в этих вопросах проблемы. Так же спокойно, с небольшой помощью, мы записались с мужем на получение израильских прав, открыли расчетный счет в банке и освоили принципы передвижения на общественном транспорте. Зам. Мэра нашего места жительства любезно и лично провел нам экскурсию по городу и рассказал об учебных заведениях для детей.
Выяснилось, что наши знакомые, переехавшие несколько лет назад живут неподалеку от нас и это тоже оказалось большим подспорьем и поддержкой. Я не знаю, с какими трудностями нам еще предстоит столкнуться (а они точно будут), но на сегодняшний день я поняла, что если возникают какие-либо вопросы, всегда есть куда позвонить и тебе подскажут и помогут.
Эта мысль и знание невероятным образом позволяет держаться на плаву и чувствовать незримое плечо поддержки некогда таких же людей, вернувшихся на свою землю в попытке обрести дом и благодать.
Login with Google